Вопрос о юридическом статусе религиозных организаций в Грузии решился неожиданно для всех. Всего лишь две недели назад глава Армянской Церкви Гарегин II безуспешно общался с грузинским патриархом Илией II насчет того, чтобы ААЦ получила в Сакартвело соответствующий юридический статус. Но ничего не добился, так и уехал восвояси: слишком много спорных вопросов обнаружилось для того, чтобы с бухты-барахты принимать какое-то решение.
А тут проблема решилась в два счета. Парламент Грузии в крайне ускоренном порядке принял закон о юридическом статусе религиозных организаций, полностью проигнорировав мнение патриарха на сей счет, и подсунул документ на подпись Михаилу Саакашвили. Тот тоже долго думать не стал - подмахнул. И отныне любые религиозные организации, которые "имеют историческую связь с Грузией или пользуются таким статусом в странах Совета Европы", могут располагаться в Сакартвело со всеми удобствами.
И у патриархии, и у грузинской оппозиции, и у экспертов принятое решение вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию. Против свежепринятого закона немедленно раздались протесты. ГПЦ считает, что по этому вопросу необходимо было провести публичные дебаты и решать его в прямой связке с патриархией. Оппозиция солидарна с патриархией. А эксперты-юристы пожимают плечами: формулировки крайне расплывчаты, критерии не определены, и как будет работать закон - вообще непонятно. Полностью довольна принятым законом только армянская сторона.
Изначально, надо отметить, юридический статус должны были получить не все религиозные организации - только Армянская Апостольская Церковь, Римская Католическая Церковь, Евангелистская Баптистская Церковь, а также мусульманская и иудейская общины. Но парламентарии решили, что ограничения в этом вопросе нетолерантны, и выбросили всю конкретику из документа. В итоге создалось впечатление, что важнейший закон, регламентирующий духовную жизнь страны, писался чуть ли не на коленке. О причинах такой сумасшедшей гонки рассказал GeorgiaTimes эксперт Гия Хухашвили.
- Господин Хухашвили, как Вы думаете, почему закон был принят так внезапно?
- Во-первых, я хочу отметить, что само по себе решение цивилизованное, и против него грузинская общественность ничего не имеет. Но в то же время любой шаг должен быть сделан в то время, когда все для этого готово. Сейчас есть серьезные подозрения, что это связано с армянским давлением на грузинские власти. Напомню хронологию событий: сначала в Грузию приезжал Каталикос всех армян, поставил этот вопрос перед грузинским патриархом и получил довольно логичный ответ - что у Армянской Церкви в Грузии будет такой же статус, как и у Грузинской Церкви в Армении. Я думаю, что такой паритет логичен и справедлив. Что касается сохранения культовых зданий той или иной церкви, там тоже было заявлено желание, чтобы паритет был соблюден. После этого вопрос вышел на политический уровень, в Грузию приезжал министр иностранных дел Армении, и, используя какие-то политические рычаги, добился своего. Это очевидно. Очень уж странно и быстро, всего за один день был принят закон и сразу же подписан президентом. Понятно, что без закулисных дел не обошлось.
Сам закон, конечно, цивилизованный. Но с другой стороны, ГПЦ надо как-то защищать свои интересы в других странах. И отсутствие такого закона являлось для патриархии своеобразным рычагом, с помощью которого всегда можно было получить паритетные условия. Теперь власть приняла этот закон и оставила ГПЦ без рычага. Например, с Турцией у нас тоже не все так просто. На ее территории достаточно грузинских церквей, которые надо защищать, соблюдать там интересы ГПЦ. А у патриархии нет теперь возможности блюсти свои интересы.
Я думаю, когда грузинская церковь говорит, что принятое решение является антигосударственным в долгосрочном стратегическом плане, то имеется в виду именно это. Я считаю, что ущемлены интересы не только ГПЦ, но и всего грузинского государства. Если у нас 80-85 процентов православные, то неправильно рассматривать церковные вопросы вне контекста политики. Я думаю, что решение было принято посредством выкручивания рук, и, что самое печальное, против наших государственных интересов.
Какие подходы и возможности давления были найдены армянской стороной, что было обещано грузинскому руководству - вот вопрос вопросов. Грузинская общественность должна попытаться на него ответить, за какие коврижки такие дела делаются.
- А у вас есть какие-то предположения на этот счет?
- Диапазон достаточно широк. Возможно, Армения предложила себя в качестве посредника на переговорах с российской стороной. Почему бы и нет? Я не думаю, что там есть какая-то реальная перспектива, но армяне вполне могли пообещать. Вообще, конечно, все понимают, что этот закон был принят для Армении, под ее серьезным давлением. Другие религиозные организации не были активны в последнее время.
Я еще раз подчеркиваю, что сам по себе закон вполне приемлем, и мы против него ничего не имеем. Мы просто хотим добиться от армянской стороны того же самого - чтобы ГПЦ тоже получила юридический статус в Армении, и грузинские культовые и исторические памятники в Армении были точно так же защищены, как и в Грузии. Мы хотим паритета, больше ничего. А почему армяне на это не идут? Они не хотят. Проблема именно в этом - в справедливом решении вопроса, а не в выкрутасах. Тем более что с армянами у нас и без того хватает непонятных вопросов. Складывается впечатление, что предпринимаются попытки создать очаги напряженности там, где выше всего опасность взрыва.
- В таком случае совершенно непонятно поведение грузинских властей. В свете того, что вы сказали, их поступки похожи на предательство своей страны и своей Церкви.
- Я давно уже не ищу логики в поведении грузинской власти. Я думаю, что армяне сделали им предложение, от которого, цитируя классику, невозможно было отказаться.
