Отношение России к грузинскому лидеру хорошо известно. Устроив нападение на Южную Осетию в августе 2008 года и разорвав связи с Москвой, Саакашвили по сути собственноручно внес себя в список персон нон-грата. Дмитрий Медведев дал понять, что не собирается иметь никаких дел с нынешним правителем Грузии.
Эксперты полагают, что вести какого бы то ни было рода диалог с человеком, лично ответственным за ночную бомбардировку спящего города, попросту бессмысленно. Лишены смысла и разговоры о том, что, несмотря ни на что, нужно было поддерживать отношения с этим руководителем. И это вполне логично - не Россия больше заинтересована в Грузии, а наоборот.
Саакашвили и его соратники, однако, продолжают поливать Россию грязью, называть ее «оккупантом» и главным врагом. Вот и сейчас, когда президент Дмитрий Медведев выразил уверенность в том, что отношения между Москвой и Тбилиси обязательно улучшатся, но лишь после смены действующего режима, Грузия реагирует в характерном для нее в последнее время стиле. За главу государства моментально заступился министр иностранных дел Григол Вашадзе, по мнению которого, руководству России никогда не будут нравиться президенты республики.
«После 1991 года, провозглашения независимости, в Грузии не было ни одной власти, которая бы устраивала Россию, - уверен министр. - У Кремля была несовместимость со всеми президентами Грузии».
Так ли это на самом деле? Не выдает ли грузинский министр желаемое за действительное? Прояснить эти вопросы корреспондент GeorgiaTimes попытался с грузинскими политиками, а также с российскими историками и писателями.
Петре Мамрадзе, бывший начальник аппарата президента Шеварднадзе, ныне один из лидеров «Движения за справедливую Грузию».
Я не считаю серьезными и осмысленными подобные высказывания нашего министра иностранных дел Вашадзе. Когда речь идет о государственных интересах, то в первую очередь надо говорить о том, кто какую политику проводил. Я хочу подчеркнуть, что Эдуард Шеварднадзе никогда не проводил политику, которая могла быть как-то ущемлять российские национальные интересы. Я свидетель того, как он согласовывал с российским руководством все то, что касалось интересов России. Например, когда президент Чечни Масхадов изъявил желание приехать в Грузию и поговорить с Шеварднадзе, то президент Грузии в первую очередь обратился к Ельцину, спросил, как к такому визиту будут относиться в России, и подчеркнул, что только в том случае, если российское руководство ничего не имеет против, такой визит может быть осуществлен. Я также помню ответ - большую благодарность.
Владимир Прибыловский, президент Информационно-исследовательского центра «Панорама», писатель
Не уверен, стоит ли дипломатам говорить такие вещи. Мне кажется, что последовательной политики всех ведомств против того же Шеварднадзе не было, хотя определенные интриги все-таки имели место быть.
Сергей Серегин, член КПРФ
Существуют две элиты - России и Грузии. И дело не в личных взаимоотношениях, это борьба экономических и политических интересов. Поэтому разговоры о том, нравится или нет тот или иной персонаж - это разговоры, уводящие в сторону. Принципиально вопрос стоит так: устраивает ли Россию политика Грузии в отношении Москвы и устраивает ли Грузию политика России в отношении Тбилиси. И конфликты, которые возникают - это конфликты буржуазии двух стран. Именно они и делят сферы влияния на Кавказе. Что касается личностных отношений президентов Горбачева и Шеварднадзе, то дружбой их взаимодействие назвать нельзя. В первую очередь они думали о своем политическом долголетии и жизни в большой политике.
Яков Гордин, соредактор журнала «Звезда», писатель
Звиад Гамсахурдиа России, действительно, не нравился и, честно говоря, нравиться не мог. Он был человеком довольно своеобразным и чрезвычайно радикальным. Гамсахурдиа был антисоветски настроенным и переносил это на постсоветскую Россию. Радоваться тут было особо нечему, дров он наломал достаточно. Что касается Шеварднадзе, то это вопрос гораздо более сложный. К нему были серьезные претензии у советско-российского генералитета, ему ставился в вину скоротечный выход войск из Германии, поскольку в тот период он был министром иностранных дел. Но после Гамсахурдии у высшего руководства России отношение к Шеварднадзе было более спокойным и лояльным.
Похоже, грузинский министр, желая уколоть Москву, все же перегнул палку. Да, отношения лидеров России и Грузии в 90-х годах нельзя назвать идеальными, но и огульно заявлять об устоявшихся антипатиях Кремля Григолу Вашадзе, пожалуй, не следует. Куда полезнее было бы разобраться с внутренними проблемами, коих у Сакартвело - вагон и маленькая тележка.
