Москва не собирается вмешиваться во внутренние дела Грузии, заявил премьер-министр России Владимир Путин журналистам.
«Встречи с представителями сегодняшней грузинской оппозиции говорят только о том, что общественность Грузии понимает: нужно выстраивать как минимум нормальные межгосударственные отношения», - сказал он.
Россию неоднократно подозревали в выдвижении "своих" кандидатов на пост президента Грузии. То называли фаворитом российских спецслужб питерского бизнесмена Александра Эбралидзе, теперь подозрительно следят за визитами в Москву оппозиционеров Зураба Ногаидели и Нино Бурджанадзе.
Никто не может поверить, что единственного оставшегося «оранжевого» лидера на постсоветском пространстве Россия не сменит на более лояльного к себе. Поэтому и российские вояжи оппозиционеров рассматриваются как подготовка к государственному перевороту.
Однако Путин опроверг эти домыслы. Для него визит экс-председателя парламента Грузии Нино Бурджанадзе - «хорошая предпосылка для того, чтобы наладить с Грузией и нормальные межгосударственные отношения». Ведь спикер «все-таки была близка политически к действующему президенту» и относилась к тем людям, «с которыми совсем недавно было достаточно сложно разговаривать». А теперь с нею найден общий язык.
И все же, даже если пророссийские политики придут к власти, этого будет недостаточно, чтобы говорить о скорой нормализации российско-грузинских отношений, считает Сергей Михеев, заместитель генерального директора Фонда «Центр политических технологий». Он не склонен, как и Путин, расценивать контакты с оппозицией как вмешательство во внутренние дела Грузии.
- Это свободные люди в свободной стране. Они приезжают куда хотят и встречаются с теми, с кем хотят. Я не знаю, как это можно расценить как вмешательство. Это происходит повсеместно. В конце концов, те же грузинские журналисты или дипломаты работали или работают в Москве, встречались с теми, с кем считали нужным. Это же не расценивалось как вмешательство во внутренние дела России? Мы раньше встречались и с представителями властей.
- Опросы грузинского населения показывают, что грузины недовольны контактами как бы «через голову» правительства. Но в то же время они приветствуют восстановление авиасообщения, ранее приветствовали освобождение грузинских подростков из Цхинвала. Значит ли это, что Россия нашла путь к сердцу грузин?
- На самом деле ситуация остается сложной, серьезного ее улучшения не предвидится. Территориальный вопрос зафиксировался на долгое время. Я не вижу возможности изменения статус-кво. Но это не исключает контактов и каких-то практических вещей.
-Как вы прокомментируете слухи о том, что Саакашвили сам ищет контакты в Москве?
- Я таких данных не имею. Это может быть. Но Саакашвили когда-то пытался наладить контакт с Кремлем, но на каких-то очень странных для нас условиях. Может он и ищет контакты. Но единственные контакты, которые могут повлиять на ситуацию - это или Путин, или Медведев. С этими людьми он отношения испортил. Поэтому если он выйдет даже на членов правительства, это ничего не будет значить. Все пустое.
- Вы слышали о фразе экс-президента Польши Александра Квасневского, который после разговора с главой МИД Григолом Вашадзе сообщил, что Грузия готова на переговоры без предварительных условий. Правда, потом эту фразу замглавы МИД опровергла, но может быть, правительство подумывает отложить вопрос Абхазии и Южной Осетии на какое-то время?
- Ну, если они отложат на будущее, на ближайшие сто лет, то может и есть тема для разговоров. Но я сомневаюсь, потому что это будет для Саакашвили признанием полного поражения.
Грузинский эксперт Мамука Арешидзе, глава НПО «Центр Стратегических исследований Кавказа», именно так и рекомендует сделать грузинским властям - начать переговоры с Россией по двустороннему сотрудничеству как можно скорее, не дожидаясь деоккупации Абхазии и Южной Осетии. А что касается вмешательства Кремля в грузинские внутриполитические процессы, то оно, по словам Арешидзе, сильно ощущается в Грузии, и не только в тех партиях, что ведут переговоры в Москве .
- Я не считаю, что контакты - главное вмешательство в грузинские дела. Такие контакты у грузинского руководства, скажем, есть с людьми, которые не поддерживают нынешнюю власть. С журналистами отдельными, деятелями культуры и некоторыми политиками. Но я не считаю это вмешательством во внутренние дела России и наоборот. Во всем остальном российское вмешательство на виду у всех, и все это знают и прекрасно понимают.
- Вы имеете ввиду Абхазию и Южную Осетию?
- Нет. Это, во-первых, конечно, но не только Абхазию и Южную Осетию. Давайте подойдем к этому логически: российская политическая элита продвигает цели и задачи, которые есть у России. Россия вмешивается в грузинские дела и полуоткрыто, как оккупация территорий, и кулуарно. Насколько нам нравится или не нравится - это другой вопрос. Это логика действий России.
- Что подразумевается под кулуарным вмешательством?
- Во-первых, активно действуют на территории Грузии российские спецслужбы. Это чувствуется. Это чувствуется по тем действиям, которые проводятся вдоль условной границы, в зоне, где присутствуют российские войска. Это чувствуется в некоторых медиа-изданиях, в некоторых политических группах, которые и встречаются с российскими властями. Они свою политическую нишу занимают - и политические группы, и общественные организации, которые тут создаются, как грибы после дождя. И в целом чувствуется, что Россия работает среди граждан, которых на территории Грузии очень много, смею вас заверить. Если взять карту Грузии 91 года - то есть всю Грузию - то примерно 300 тысяч человек, если не больше - это граждане России. Особенно в тех местах, где проживают национальные меньшинства. То, что российские некоторые организации там работают, и работают плодотворно, это видно.
- Это Вы о армянонаселенной Самцхе- Джавахети говорите?
- Не только о Самцхе- Джавахети, но и о некоторых других местах. Это приграничные районы. Если мы вспомним, что Россия в свое время развернула свою пропагандистскую работу в сторону Абхазии и Южной Осетии под предлогом того, что там живут ее граждане, то те же самые подходы можно демонстрировать по отношению к другим грузинским районам. Россия не может не работать в этом направлении, она работает и добивается определенной цели.
- Какова цель?
- Я думаю, тут не во властях дело, потому что я не думаю, что нынешние грузинские власти не устраивают Россию. Я так не считаю. Может быть, они Москву раздражают, и наверняка раздражают, но дело в том, что при правлении этой политической группы Россия добилась того, чего она добивалась очень долго и не могла в течение многих лет: удержаться на Южном Кавказе. Кроме Армении у нее не было серьезной зацепки. Тем более, что начали войска (российские базы-ред.) выводить, и, в конце концов, в 2006 году этот процесс закончили. Но после всего это при нынешних войсках она смогла вернуться, и очень серьезно вернуться на Южный Кавказ, в Абхазию и Южную Осетию. Главная задача - удержаться на Южном Кавказе. Вторая задача - контролировать альтернативный путь энергоносителей: из Азербайджана и Средней Азии в Европу. И еще задача, может менее, видная, противостоять турецкой активности. Это вековая задача России, ничего нового во всем этом нет. Так что, когда региональные политики делают шаги в этом направлении, они должны учитывать эти три очень важных фактора. Россия преследует свои цели и исходя из этого делает все, чтобы вернуть утраченное, что было до и во время Советского Союза. Это и есть вмешательство. Местами грубое, оккупационный режим, но помимо грубой силы, она еще и идеологическую работу проводит. Мы считаем, что до 75 процентов грузинской энергетики в российских руках. Или через подставных лиц, через группы отдельные. Собственниками становятся бывшие госслужащие, политики, которые ушли в отставку, на пенсию, а сейчас становятся у нас крупными бизнесменами.
- Возвращаясь к визитам оппозиционеров. Народ их не одобряет, но приветствует восстановление авиасообщения, хотя бы временное. Значит ли это, что Россия нашла способ, как повернуть грузинский народ к себе лицом?
- Не могу сказать, что Россия нашла подход. Это не подход. Это отдушина определенная. Есть, конечно, люди, которые считают, что именно в таком формате должны быть отношения. Но я считаю, что Россия должна восстановить широкоформатные отношения. Оккупация оккупацией, естественно для меня это совершенно неприемлемый факт, но я считаю, что процесс диалога должен состояться. Даже до деоккупации. Сейчас у нас что происходит? Вот, например, до 90 года между Россией и Грузией была административная граница, которая неделимитизирована и недемаркирована уже сколько лет, в основном это российские власти не хотели и не хотят вести переговоры по этому поводу. Тогда у нас было 44 перехода через Кавказских хребет между Россией и Грузией. С одной стороны их контролировали российские пограничники, с другой грузинские. Сейчас из этих 44 переходов 24 контролирует Россия и с той и с другой стороны. Этот процесс идет. Например, из 9 зон расселения населения на Кавказском хребте 5 целиком контролирует Россия. Так, за последние два года российские пограничники прибрали к рукам 24 километра квадратных Горной Тушетии.
- Вы имеете ввиду отступление, как на Мамисони?
- Мамисони - это не зона расселения. Это точка соприкосновения. Но там российские пограничники заставили грузинских уйти вглубь на 20 километров. Российские пограничники заняли ту метеостанцию, которую занимали с 1995 по прошлый год грузинские пограничники. Заняли и там стоят. У населения там были свои земельные участки и сенокосы, и они пока беспрепятственно эти занимались. Это как бы нейтральная зона. Такие зоны создают российские пограничники, а через год-полтора их занимают.
- Грузинские власти этот факт опровергают
- Я лично был в прошлом году на Мамисони, и со мной были представители от правящей партии из парламента. Мы все воочию видели это все, так что это факт.
- То есть вы считаете, что надо восстановить отношения, чтобы прекратить аннексию постепенную?
- Да, но я под отношениями подразумеваю формат переговоров в присутствии международных институтов либо больших стран, которые пользуются уважением обеих сторон. Я не знаю, что будет предметом переговоров, но они должны быть. Потому что вся эта канитель с чартерными рейсами, по экономическим вопросам возвращение грузинской продукции на российский рынок, это все мелочь. Первостепенно создание вот такого формата. Мы должны к чему дойти, нельзя, чтобы это продолжалось бесконечно.
- Как вы прокомментируете слухи о том, что власти Грузии сами ищут контактов в Кремле, и что Ногаидели действует с их согласия?
- Насчет Ногаидели я могу объяснить. Если мы вспомним того же Шамиля Басаева, его Россия использовала в Абхазии, а потом он объявлялся террористом номер один. Его использовали спецслужбы, а потом он боролся против Москву. Также Усама бен Ладен был создан американскими руками, а потом повел борьбу против Америки. Иногда есть люди, интересы которых совпадают с интересами государства. То же самое - Ногаидели. Его интересы совпали с государственными интересами. Но не в том смысле, чтобы он контакты налаживал, а том, чтобы он закрыл эту нишу другим политическим партиям и союзам.
- А как же Бурджанадзе?
- Появление Ногаидели было приятным, но не решающим для Москвы. Я не думаю, что в Москве не знают цену здешним политическим деятелям. Как раз появление Бурджанадзе было в другом ключе. У нее широкий круг знакомств в Москве, ее посчитали весомой фигурой. И у нее точно не может быть никаких контактов с грузинскими властями. Однако оппозиция может только создать фон, не может решать вопросы в Москве. Переговоры могут остаться нереализованными. Я слышал, что власти Грузии ищут контакты в Москве. Сам это ни подтвердить, ни опровергнуть не могу, но считаю это логичным. Надо такие вещи делать, и если они этим занимаются, то это неплохо.
