Грузино-абхазский вооруженный конфликт в 1992 - 1993 годах, по официальным данным, унес жизни 17 тысяч человек, в том числе четырех тысяч абхазов. Более 270 тысяч грузин были вынуждены бежать из республики (по данным ООН на ноябрь 2004 года, в Грузии и за ее пределами было официально зарегистрировано 280 тысяч беженцев из бывшей автономии).
Развал СССР поднял столько ила в отношениях некогда "братских" народов бывшей коммунистической империи, что сейчас вряд ли возможно точно сказать, что именно привело к тем или иным реалиям современной геополитической конфигурации на территории одной шестой части суши. Однако расчленение Грузии абсолютно точно нельзя отнести к неизбежным последствиям постсоветского лихолетья.
13-месячная война, в результате которой к утрате Тбилиси Южной Осетии добавилась потеря контроля над Абхазией, стала следствием длинной череды событий и обстоятельств, не последнюю роль в которых сыграли самонадеянность и недальновидность тогдашнего грузинского руководства, потакавшего националистически настроенным силам в грузинском обществе. Конечно, период становления суверенной государственности - это всегда нелегкое время, особенно в условиях гражданской войны, но зарабатывать политические очки в борьбе с оппонентами за счет национальных меньшинств - дело крайне неблагодарное.
Ведь далеко не сразу абхазы сделали свой выбор в пользу независимости и вооруженного противостояния с Тбилиси. Имевшиеся у части сухумского политического руководства суверенные амбиции были лишь одним из множества вариантов развития абхазской государственности, причем, в условиях, когда этнические абхазы не составляли большинства населения автономии, вариантом изначально довольно маргинальным. Достаточно было только заверить сухумские элиты после провозглашения независимости молодого грузинского государства в сохранении автономии республики, и все могло пойти по совершенно другому сценарию.
Но занятые ожесточенной конфронтацией друг с другом грузинские политики, вместо того, чтобы попытаться консолидировать вокруг себя национальные окраины, словно сговорившись, всячески восстанавливали их против центральной власти. Если националистическая политика правительства Гамсахурдиа оттолкнула от Тбилиси Цхинвал, то Шеварднадзе, бывший министр иностранных дел СССР, человек огромного политического и дипломатического опыта, наступил на те же грабли в отношении абхазов. Можно, конечно, понять, что зависимость на первых порах от "Мхедриони" во многом сковывала его свободу маневра в вопросе нацменьшинств, но уж рейд Китовани в августе 1992 года он своим авторитетом должен был не допустить. Сейчас скажут, мол, легко с высоты 2010 года судить о событиях того смутного времени, однако отмечу, что политическое чутье и дальновидность государственного деятеля именно в таких ситуациях и проявляются, тем более, что пример Южной Осетии был перед глазами.
Но сделанного не воротишь. Сегодня для Грузии 27 сентября - это День памяти и надежды. День памяти по павшим в боях с абхазскими вооруженными формированиями грузинским солдатам, по тысячам мирных жителей, ставшим жертвами междоусобицы, и сотням тысяч беженцев, утративших свою родину. При этом как-то не принято вспоминать, что ввод Национальной гвардии в Абхазию в августе 1992 года привел к массовому бегству абхазского и русскоязычного населения, в том числе на территорию России. И ничего удивительного нет в том, что вооруженные отряды абхазов получили широкую поддержку оружием и многочисленными добровольцами. Конфедерация горских народов Северного Кавказа поспешила заявить о готовности чеченцев, кабардинцев, ингушей, черкесов и адыгейцев вместе с этнически родственными им абхазами выступить против грузин. Чем это закончилось, известно - падением Сухума 27 сентября 1993 года. Днем, когда тбилисские политики должны были вспоминать, как дорого обходится невнимание к проблемам нацменьшинств в многонациональном государстве, и надеяться не допускать их впредь. Не получилось.
Отгремела "революция роз", во дворце на улице Абдушелашвили обосновался молодой амбициозный политик с заграничным образованием, а традиции политической слепоты никуда не делись. И через 15 лет после захвата Сухума абхазскими повстанцами расчленение Грузии завершилось, усилиями новой тбилисской администрации став фактом международного права.
