Многие оппозиционные партии и движения, как писали некоторые грузинские СМИ, «сдержанно поддержали» этот документ. Но без критики не обошлось.
Еще до подписания Хартии, 8 января, один из лидеров Лейбористской партии Нестан Киртадзе, комментируя на пресс-конференции в Тбилиси распространенную в СМИ информацию о том, что документ якобы предусматривает размещение на территории Грузии американских военных баз, заявила:
«Хартия - это лишь декларация. Да, там не говорится о базах, там идет речь о военно-стратегическом партнерстве. Но после этого политического документа скоро может появиться и другой, предоставляющий американцам грузинскую землю».
Киртадзе выразила убежденность, что сейчас для Грузии в первую очередь необходима не хартия с США, а рамочный договор с Россией. Мол, более важны соглашения с РФ, которые «урегулировали бы отношения между двумя странами в политическом, правовом, экономическом и культурном планах».
А когда подписание хартии стало фактом, лейбористы не без сарказма обратили внимание общественности на то, что хартия не дала Грузии ничего с точки зрения безопасности, хотя сам документ подавался населению страны как соглашение о военной взаимопомощи.
«Речь идет о бутафории, - отметил 11 января в интервью «Коммерсанту» генсек партии Иосиф Шатберашвили, - с целью успокоить народ и внушить ему мысль о том, что якобы в случае новой агрессии России США окажут Грузии военную помощь. Но какую помощь способны оказать США своим союзникам, мы все убедились в августе». Явно имея в виду, что "бутафорские" пункты Хартии вовсе не подняли на новую ступень уровень союзничества.
Со схожей оценкой соглашения (в той его части, где речь идет о военном сотрудничестве) выступила 11 января и лидер партии «Демократическое движение - Единая Грузия» Нино Бурджанадзе:
«Власти обманывают народ, - приводит ее слова тот же «Коммерсант», - утверждая, что хартия содержит гарантии Грузии на случай войны. Это очень опасная ложь. На самом деле в документе речь идет в большей степени об обязательствах грузинских властей по развитию демократии и соблюдению прав человека».
Правда, Бурджанадзе не называет по именам тех, кто утверждает, что Хартия - залог безопасности на случай войны. Нам это, по крайней мере, неизвестно.
Известно другое, что, ради объективности, следует напомнить. Например, слова президента Грузии Михаила Саакашвили о том, что соглашение «не обеспечит нам абсолютной безопасности, но в отдаленной перспективе преобразует Грузию в государство совершенно иного уровня». Или комментарий помощника госсекретаря США Мэтью Брайзы: «Документ не содержит гарантий по безопасности. Хартия - важное соглашение для дальнейшего сотрудничества в ряде областей. Что же касается гарантий безопасности, это произойдет после вступления Грузии в НАТО».
Впрочем, и в самой Хартии о «гарантиях безопасности» конкретики нет. Вот, что там написано:
«Основываясь на сотрудничестве между соответствующими ведомствами обороны и вооруженных сил, Соединенные Штаты Америки поддержат усилия Грузии, нацеленные на удовлетворение легитимных потребностей своей безопасности и обороны».
Не правда ли, очень общо, размыто. Само понятие легитимности в практике международных отношений нередко допускает двоякое или даже троякое толкование. Где тут гарантии безопасности, прописанные для неких типовых, могущих возникнуть ситуаций?
Не остался одиноким и голос лейбористки Нестан Киртадзе, убежденной в том, что в первую очередь необходимо урегулировать отношения с Россией, причем по широкому спектру. Один из лидеров другой оппозиционной партии - «Народный форум» - Губаз Саникидзе 11 января заявил, что «с Россией возможны переговоры». «Этот ресурс существует», - подчеркнул он.
Артем Горбунов
Владимир Сенин
