В конце июля национальный антитеррористический комитет сообщил о нейтрализации троих боевиков на территории Ингушского государственного университета - Ислама Тачиева, Магомеда Хаяури и Артура Карсамаули. Но эти молодые люди никак не могли быть членами незаконных вооруженных формирований, потому что последние годы жили в Москве, учились в столичных вузах. Никто из однокурсников, с которыми побеседовала корреспондент GTimes, не верит в их виновность. Родители убитых требуют провести расследование гибели их сыновей, которых, по их сведениям, уже после смерти переодели в камуфляж и подбросили им оружие.
В сообщении Национального антитеррористического комитета от 29 июля не было чего-то необычного. Все как всегда - бандиты в ингушской станице Орджоникидзевской ликвидированы ответным огнем во время оперативно-розыскных мероприятий. Законно задерживать, обвинять и отдавать под суд кавказские силовики не привыкли. В оправдание их действий в сообщении было сказано, что на месте перестрелки во дворе Ингушского государственного университета обнаружены два автомата АК и два пистолета ПМ, один из которых оборудован устройством для бесшумной стрельбы. Один бандит скрылся, трое убиты: Магомед Хаяури, 1991 года рождения, Артур Карсамаули, 1986 года рождения, и Ислам Тачиев, 1992 года рождения.
Парнишкам 20-25 лет. Таких в бандподполье немало. Но вот именно эти ребята боевиками никак быть не могли. Об этом правозащитникам заявили их матери, и это станет очевидно всякому, кто пообщается с их однокурсниками в московских вузах.
Читайте по теме: Дагестанские похитители в погонах
Мама Ислама Лиза Тачиева, мама Магомеда Мадаш Хаяури и отец Артура обратились организацию "Международная Амнистия", в "Мемориал", в Московскую Хельсинскую группу и в ингушскую Правозащитную организации "МАШР" с заявлениями, где совершенно иначе описали трагические события в университетском дворе, ссылаясь на показания очевидцев.
Люди видели, как парни в футболках и сланцах шли через двор. Скорее всего, они направлялись в мечеть. Присели на скамейку, чтобы дождаться времени вечерней молитвы. Внезапно на территорию вуза ворвались сотрудники силовых структур и открыли огонь. Потом ребят добивали контрольными выстрелами. "Эту стрельбу слышали многие жители, которые утверждают, что она была односторонней с последующими одиночными выстрелами", - заявляет Энвера Карсамаули, отец Артура.
Те же свидетели говорят, что после убийства на парней надели камуфляж, положили рядом оружие и сняли все это на видео и фото. Так студенты и выпускник московских вузов и превратились в боевиков.Следы ранений родители увидели на следующий день, когда забирали трупы из морга назрановской больницы. Перед этой процедурой их заставили подписать заявления, что претензий они не имеют, от расследования факта убийства отказываются, против закрытия уголовного дела не возражают. "В противном случае нам стали угрожать тем, что трупы никогда не выдадут, а отправят в Ростов-на-Дону", - поясняет Лиза Тачиева.
Читайте также: Дагестанцы получают трупы без претензий
Артур был хорошим спортсменом. В Москве получил диплом юриста. Домой приехал на месяц Рамадан. Ислам и Магомед только перешли на пятый курс.
Ислам учился на Общеэкономическом факультете в академии Плеханова, специализировался на национальной экономике. Каждый день ходил на лекции и семинары. Жил с родственниками, имел постоянную прописку в Москве. Однокурсник Мансур Асалаев назвал его "золотым парнем". "Учился не на отлично, но справлялся. Мы на бюджетном отделении обучались, по целевому направлению поступили. Он занимался спортом. До поступления увлекался классической борьбой, а потом перешел на вольную. Про любого человека можно сказать что-то негативное. О нем ничего такого нельзя было сказать. Идеальный мальчик был", - рассказал Мансур корреспонденту GTimes.
Теснее всего Ислам дружил с вайнахами - Мансуром, Имраном Апаевым и еще несколькими чеченцами и ингушами с университетского потока. Но общался со всеми. "Не было такого, чтобы мы своих выделяли. Садились в аудиториях все вместе. Друзья были и русские, и осетины, и армяне, и буряты, и якуты. Плехановский университет интернациональный, и национальностей там хоть отбавляй", - отмечает Имран Апаев.
Что касается религиозных убеждений, фанатиком Ислам не был, хотя веру предков хорошо знал. То же самое можно сказать о Магомеде. Его бывший однокурсник по Московскому государственному техническому университету радиотехники, электроники и автоматики (МГТУ МИРЭА) Сергей, отсеявшийся с курса в феврале этого года, говорит, что Магомед иногда отпрашивался с занятий на намазы. "Но он был не фанатик, повернутый на этом деле, а действительно верующий человек. Вера вела его по этой жизни", - отметил однокурсник в интервью корреспонденту GTimes.
Читайте подробнее: Арест в Дагестане: без ордера, без наручников, без свидетелей
"Он учился очень неплохо, выходил на стипендию, - рассказывает Сергей о Магомеде. Я занимался в тренажерном зале, он пошел в волейбол, играл в сборной команде института радиотехники, электроники и автоматики. Он был открытый парень, очень разносторонний. Слушал музыку, смотрел фильмы, мы с ним в кино ходили".
Магомед, пока учился, жил в Москве, лишь изредка навещая родственников и невесту в Ингушетии. В этот приезд как раз собирался жениться.
Как прилежный студент, кстати, уже после смерти получивший приглашение на работу в Госархив при президенте России, мог стать бандитом за пару недель каникул? "Моя бы воля, найти тех людей, которые называют его боевиком, - возмущается Сергей. - Я понимаю, что это политика, но это некрасиво не только по отношению к парню, которому не было и 25 лет. Это некрасиво и по отношению к его родителям. Он был отзывчивый друг и просто очень хороший человек".
Староста группы, в которой учился Магомед Хаяури, Карина Василисина в интервью GTimes подчеркнула, что никто в университете не верит сообщению антитеррористического комитета: "Знаем его много лет и можем сказать, что Магомед и бандиты несовместимы. Никакого сомнения даже быть не может. Мне сообщила о его смерти сначала преподавательница с кафедры, а потом я прочитала в Интернете, что его называют боевиком, и была в шоке от этого всего".
"Он всегда был в институте, ходил почаще, чем все мы вместе взятые на четвертом курсе, - продолжила Карина. - Учился хорошо, хотя сначала не очень-то хорошо знал русский язык. Он был добрый, отзывчивый, религиозный. Никаких обид, никаких разборок с ним не было. У нас дружная группа".
Все сокурсники погибших готовы дать самые положительные характеристики ребятам, которых, очевидно, совершенно случайно убили и оболгали силовики. Но поможет ли это добиться справедливости?
Уголовное дело, как сообщила GTimes Лиза Тачиева, было возбуждено по факту сопротивления ребят сотрудникам правоохранительных органов, а не по факту убийства. Но родители не собираются сдаваться. "Будем сражаться, а там видно будет, если нас тут всех не поубивают", - говорит мама Ислама. Сейчас в этом деле многое зависит от смелости очевидцев. Только их показания могут стать основой для защиты прав родственников погибших, признал в комментарии GTimes их адвокат Магомед Точиев.
Другой известный ингушский адвокат Муса Плиев, работающий в Москве, отметил, что защищать интересы пострадавших от произвола силовиков в Ингушетии опасно для жизни. "Там нужно ставить вопрос о признании родителей потерпевшими, ставить вопрос о проведении следственных действий, адвокат может сам собирать доказательства, может опрашивать свидетелей с их согласия. Естественно, без профессионального защитника не обойтись, но, к сожалению, в Ингушетии адвокаты стараются не связываться с такими делами, потому что это небезопасно, я думаю, - заявил Плиев разговоре с корреспондентом GTimes. - Хотя, конечно, если там были свидетели, то доказать можно. Другой вопрос, будет ли принято процессуальное решение о возбуждении дела против виновных. Вы знаете, против силовиков дела не возбуждают. Это не просто, но при желании можно".