Имя Юрия Мечитова знакомо известно далеко за пределами Грузии. Известнейший грузинский фотограф, несмотря на свою любовь к творчеству, всегда был близок к политике. В интервью нашему корреспонденту Юрий Мечитов рассказывает о темных сторонах эпохи правления Саакашвили, кровавой политике "нулевой толерантности" к криминалу, жестоком убийстве Сандро Гиргвлиани и других темных старницах эпохи, наступившей после "революции роз".
— Юрий Михайлович, что мы имеем в Грузии на сегодняшний день и каковы ваши прогнозы?
— Не погрешу против истины, если назову то, что происходило в Грузии до настоящего момента, настоящим маразмом. Я уверен, что отголоски этого разложения нам придется слышать еще очень долго. После разоблачения Хрущева подобного рода политика называлась деликатным образом — "волюнтаризм", то бишь желание одного человека, стоящего у власти, воплотить в жизнь даже самые болезненные свои фантазии. Михаил Саакашвили — безумно талантливый человек, и при этом он начисто лишен того, что принято именовать духовностью, хотя у него есть интеллект, артистичность, амбиции.
Саакашвили — самый активный лоббист американских интересов, но одновременно его деятельность в стране, где до сих пор 80 % населения живут ниже уровня бедности, вызывала жгучие антиамериканские настроения. Если бы он продолжил оставаться при власти вместе со своей партией "Единое национальное движение", эти негативные реакции просто вышли бы из-под контроля.
— То есть вы хотите сказать, что победа "Грузинской мечты" была логична?
— Да, в первую очередь из-за правильного менеджмента, оригинального месседжа и верной его подачи. Само название "Грузинская мечта" очень верное: не забывайте, что грузины — романтики! Вспомните, Бидзина Иванишвили заявил о создании общей оппозиционной коалиции 7 ноября 2011 года, в момент полного ее развала. Менее чем за год ему удалось совершить мирную революцию. Да, я не ошибся: то, что произошло на выборах 1 октября — это настоящая революция. Правда, не так давно в Грузии уже имела место так называемая "революция роз", в ноябре 2003 года. Более того, признаюсь, что ваш покорный слуга бегал по улицам Тбилиси и кричал "Миша! Миша!".
— Правда? И сколько вам потребовалось времени, чтобы разочароваться в политике Саакашвили и его команды?
— Около трех месяцев. В то время я трудился фоторедактором в "Мтавари газети" ("Главная газета"). В этот момент начали происходить жесткие задержания бизнесменов. Кто-то успевал заранее оплатить свою свободу, другие попадали за решетку. Некоторых просто нужно было какое-то время продержать в КПЗ для большей сговорчивости. И я никогда не забуду, как редактор этой газеты кричала: "Я хочу этих людей в кандалах!" Эти аресты и задержания были настоящим источником горячих новостей. Это было главным, что происходило в стране, народ жаждал сенсации и крови. Задержания были публичными и показательными, арестованных действительно прилюдно заковывали в наручники, демонстрируя верховенство власти и закона.
— Как реагировали на происходящее ваши коллеги-журналисты?
— Нас сильно смущали эти процессы. Мы видели, что нередко суды происходят со многими процессуальными нарушениями. Какой-то дух незаконности начал витать в воздухе с самого начала. Правда, обездоленным населением это воспринималось как торжество высшей справедливости.
В действительности именно с 2003–2004 годов в судебной практике Грузии появились "процессуальные соглашения", которые и сейчас пользуются популярностью. Тогда эти "штрафы" исчислялись миллионами. Сейчас, когда эта практика распространилась и на простых обывателей, суммы стали гораздо меньшими. Заплатив несколько тысяч лари, задержанный может оказаться на свободе! Сумма назначается в зависимости от достатка конкретного преступника.
Грузия — маленькая страна, и журналисты хорошо знали обо всем этом. События нарастали, как снежный ком: в августе 2004-го была предпринята авантюрная попытка захватить Цхинвали, 3 февраля 2005 года был убит премьер-министр Зураб Жвания.
— Почему вы думаете, что он был убит?
— Зураб Виссарионович был человеком иной закалки, он выступал сторонником проевропейского вектора развития Грузии. Его демократические устремления, наверное, не нашли поддержки со стороны новой власти. Более того, они шли вразрез с новым курсом государства.
— Вы были лично знакомы?
— Я считал его своим другом долгие годы, и когда произошла "революция роз", я получил от него предложение стать депутатом парламента.
— Почему вы отказались?
— Я считал, что те молодые, трезвые, умные ребята, которые пришли к власти, справятся, они буду выполнять свою работу не за страх, а за совесть, в то время как я буду заниматься фотографией (улыбается).
— В команде Саакашвили подавляющим числом игроков были молодые ребята в возрасте от 25 до 35 лет. Молодые и перспективные, а куда они завели страну…
— Нашей стране, ради проведения реформ, была необходима молодая и буйная энергия. С этим не спорит никто, в том числе и сам Иванишвили. Он признает то ценное, что было создано его предшественниками. А теперь давайте вспомним, как они реформировали государство. Жестоко, даже кроваво! Вам нужны факты? Пожалуйста: в 2006 году глава МВД Бачо Ахалая организовал "чистку" в Ортачальской тюрьме Тбилиси под предлогом подавления бунта заключенных. В итоге было убито семеро отбывавших там наказание преступников! Но ведь окончательный порядок возможен только на кладбище, разве не так? Предыдущие власти совершили попытку превратить Грузию в страну мертвецов и заключенных. Знаете ли вы о том, что на улицах Тбилиси было расстреляно без суда и следствия 100 человек?
— Нет. Это произошло за 9 лет правления Саакашвили?
— Отнюдь, лишь с 2005 по 2006 год. В это время Михаил Саакашвили заявил о так называемой "нулевой толерантности" ко всякому криминалу. В жертву этому термину были принесены 100 молодых граждан Грузии! Причем эти убийства произошли не при подавлении митингов оппозиции или при подобного рода демонстрациях. Людей просто хватали на улицах, обвиняя в террористической деятельности, хранении оружия, участии в заговорах против существующей власти.
Ключевым, поворотным моментом в разложении предыдущего строя стала смерть сотрудника банка TBC Сандро Гиргвлиани. Он не был ни вором в законе, ни бомжем! 27 января 2006 года этот парень увидел свою подругу, сидящую в кафе в компании супруги министра внутренних дел Вано Мерабишвили, Тако Салакая и высших полицейских чинов. Не сдержавшись, Сандро сказал ей, что не стал бы проводить вечер в таком сомнительном обществе. Сандро и его товарища схватили, бросили в машину и отвезли на окраину города, на кладбище села Окрокана, и убили, притом до этого поиздевавшись всласть. На теле Сандро в области горла было обнаружено 12 смертельных ранений. Тот парень, что был с ним в этот вечер, спасся бегством. По версии властей, все было немножко по-другому: сотрудники охраны хотели наказать Гиргвлиани, избив его. Парень убежал, но, ослабев от побоев, упал в овраг и сломал шею.
Виновные были наказаны, но как! Их осудили, но через три года президент помиловал убийц ни в чем неповинного молодого парня… В народе поднялось негодование, проходили митинги, но все тщетно. Мать погибшего, Ирина Энукидзе, вскоре умерла от горя. Правда, в конце апреля 2011 года Страсбургский суд по правам человека вынес вердикт: в Грузии следствие велось с грубыми нарушениями. Международный суд обязал грузинское правительство выплатить компенсацию семье погибшего в размере 50 тысяч евро.
Одной жизни Сандро Гиргвлиани достаточно для того, чтобы чаша весов перевесила, даже если на противоположной будут лежать построенные дороги, мосты, дома юстиции… Что есть юстиция? Это справедливость! Когда в стране ее нет — рушиться все. "No justice, no peace". Дело в том, что грузинский народ оказался слишком терпеливым и осторожным. Находясь на перекрестке религий и культур, грузины привыкли терпеть. Это исторические предпосылки создали менталитет моих сограждан именно таким. Сколько мы могли терпеть? Народ вышел на улицы. В Тбилиси, начиная с 2006 года, собиралось до 200 000 человек при населении в 1,5 миллиона! Если сравнить это количество людей с теми, кто выходил в 15 миллионной Москве на Болотную площадь, то вы поймете, что наше "протестное движение" — это нечто иное, и мы сами — просто другие люди.
Беседовала Наталия Сахно
